PzKpfw III отдельной роты трофейных танков Западного фронта, март 1942 г. На правом крыле надпись мелом: "На Гит­лера!"

Ремонт трофейной StuG III в прифронтовой полосе. Южный фронт, 1942 г

Ремонт трофейного танка Pzkpfw III Ausf J из состава 151-й танковой бригады. Северо-Кавказский фронт, март 1943 года.

Танк Pzkptw IV Ausf F1 из состава 151-й танковой бригады в Краснодаре. Северо-Кавказский фронт, февраль 1943 года.

Танк Pzkpfw IV Ausf F1 151-й танковой бригады движется к фронту. На машине видны эмблемы 13-й танковой дивизии вермахта. Северный Кавказ, февраль 1943 года.

Трофейный танк Pzkpfw IV Ausf F1 151-й танковой бригады после ремонта. Северо-Кавказский фронт, март 1943 года. На лобовом листе справа видна эмблема 13-й танковой дивизии вермахта, на бортах нанесены красные звезды.

Есть,подожди.по порядку иду.

StuG III, захваченный танкистами 5-й гвардейской танковой бригады. Юго-Западный фронт, харьковское направление, май 1942 г

Советские танкисты получают трофейное самоходное орудие. Центральный фронт, август 1943 г

Танки и бронемашины, захваченные в полной исправности а районе Моздока. 1943 г

Разведчик В.Кондратенко, бывший тракторист пробрался к немцам в тыл и увел в свое расположение исправный танк. Северо-Кавказский фронт, ноябрь 1943 г.

Танк PzKptw IV отдельной роты трофейных танков направляется на ремонт на завод им. Сталина. г.Таганрог, сентябрь 1943 г

Учет трофеев захваченных на станции Демехи. Белорусский фронт, февраль 1944 г.

PzKpfw III захваченный советскими войсками в районе Сталинграда. Донской фронт, январь 1943 г.

Экипаж трофейной САУ-Marder II. 3-й Украинский фронт, 1944 г

Сержант М.Свирин захватил исправную САУ "Мардер" III и использовал ее в боях против ненцев. Орловское направление, 1943 г

Ремонт трофейного танка на поле боя. Брянский фронт, август 1943 г.

Рота танков "Пантера" гвардии лейтенанта Сотникова восточнее Праги (пригород Варшавы), Польша, август 1944 г

Трофейный Тигр поступивший для испытаний на полигон в Кубинке осенью 1944 г. На задней части башни нанесено тактическое обозначение танкового учебного полка, обслуживавшего кубинский полигон.

Бойцы Красной Армии за изучением венгерского танка "Тодди". 18-я армия, август 1944 г

Танк 2-й венгерской танковой дивизии, захваченные в районе Станислава: "Туран"I. Все эти машины поступили для испытаний на Научно-испытательный полигон в подмосковной Кубинке

Бронетранспортер SdKfz 250, использовавшейся в качестве командирской машины в 1047-м самоходно - артиллерийском полку, 1944 г

САУ «Marder II» на параде партизанских частей в освобожденном Минске. Июль, 1944 г.

Трофейная StuG 40 из состава 5-й гвардейской танковой бригады. 4-й Украинский фронт, сентябрь 1944 г

Самоходная установка Sturmgeschutz IV (7,5 cm StuK40 L 48) из состава 1506-го самоходно-артиллерийского полка подполковника Рогачева. 3-й Украинский фронт, район озера Балатон, март 1945 года.

Пик применения трофейной техники приходится на 1942-1943 годы. Для облегче ния ее эксплуатации в войсках в это время были изданы: «Памятка по использованию трофейных немецких боевых и транспорт ных машин», «Руководство службы по ис пользованию трофейного танка ПГ-III» и «Руководство службы по использованию трофейного танка «Прага».

В зависимости от количества исправной матчасти, данная техника действовала в составе отдельных рот или батальонов трофейных танков, создаваемых в инициатив ном порядке, а также включалась в состав штатных танковых Подразделений Красной Армии. Захваченные танки эксплуатировались до тех пор, пока хватало горючего, боеприпасов и запасных частей.

В феврале 1942 года но инициативе лейтенанта С.Быкова ремонтниками 121 танковой бригады Южного фронта был восстановлен захваченный немецкий танк PzKpfw III. 20 февраля 1942 года, во время атаки сильно укрепленного опорного пункта противника в районе деревни Александровка, экипаж Быкова на трофейном танке двигался впереди других танков бригады. Немцы, приняв его зa свой танк, пропустили машину Быкова вглубь своих позиций. Воспользовавшись ним, наши танкисты атаковали противника с тыла и обеспечили взятие деревни с минимальными потерями.(Кстати очень хороший сценарий для карты)

К началу марта в 121-й бригаде отремонтировали еще четыре немецких PzKpfw III. Из этих пяти машин была сформирована танковая группа, которая очень удачно действовала в тылу противника в мартовских боях за деревни Яковлевка и Ново - Яковлевка. Причем, чтобы отличить трофейные тан ки от немецких, по воспоминаниям заместителя командира 2-го батальона 121 танковой бригады Н.Матвиенко, «все пять отремонтированных машин были выкрашены в темно-серый цвет, так что они выглядели как новенькие, а также установили сигнал флажками «Я свой». Эти трофейные танки использовались довольно долго: по состоянию на 17 мая 1942 года (во время боев на харьковском направлении  в составе 121-й танковой бригады имелось 20 Т-60, шесть Т-34, один KB и два PzKpfw III.

В это же время трофейная техника имелась и в других частях Юго-западного и Юж ного фронтов: наступая на Харьков, советские войска захватывали вражескую технику и сразу же включали ее в свой состав. Так. на 14 мая 1942 года в 52-й танковой бригаде числилосьпять КВ. два Т-34, 13 Т-60, триМЗ «Стюарт», один МК HI «Валентайн» и один PzKpfw IV, а 5-й гвардейской танковой бригаде было три САУ StuG III. Однако после немецких контрударов вышеперечисленные танковые соединения оказались в окружении, из которого к своим 28 мая 1942 года вышел только неполный батальон 5-й гвардейской танковой бригады.

В марте 1942 года трофейные танки появились и в составе Волховского фронта. В частности, ими была вооружена третья рота 107 отдельного танкового батальона 8-й армии. О том, как немецкие танки поступили на службу в Красную Армию, рассказал в своем дневнике П.Лукницкий (в 1941 — 1944 годах он был специальным корреспон дентом ТЛС "По Ленинградскому и Волховскому фронтам".

«В начале апреля 1942 года 1-й отдельной горнострелковой бригаде, 80-й стрелковой дивизии и соседним частям предстояло наступать на Веняголово. Для прорыва линии вражеской обороны и поддержки пехоты нужны были танки. А после февральских боев у Погостья танков на здешнем участке фронта не хватало. 124-я и 122-я танковые бригады недосчитывались многих машин, да и не могли они даже при полном составе обеспечить части двух наступавших армий. 107-й отдельный танковый батальон был совсем без машин. В конце марта танкисты этого батальона томились от вынужденного безделья в Оломне, рядом со штабом армии, и чувствовали себя отвратительно. Но откуда было ждать новых машин? Во второй половине марта ладожский лед под весенним солнцем уже таял и разрушался, ледовая трасса вот-вот могла закрыться, переправить танки из Ленинграда, как это было сделано зимою, теперь уже оказывалось невозможным. Новые танки с заводов дальнего тыла, надо полагать, были нуж нее и других местах.

Вся группа остановилась, вглядываясь в чащу залитого солнечными лучами снежного леса. Между могучими соснами повыше елового мелколесья совсем недалеко от угадываемой за ним опушки, где, несомненно, проходили передовые траншеи немцев, едва виднелась зеленовато-серая башня танка.

Посовещавшись, все пятеро двинулись просекой, но не прошли и ста шагов, как был остановлены выдвинувшимся из-за ствола сосны часовым. Обменявшись пропуском, отзывом,  выслушали:

Дальше, товарищ воентехник, идти нельзя, до немчиков тут двести метров!.. А танк, действительно, танкишко немецкий, на нашем крайчике с неделю уже стоит... Мы его тут фанатиками приручили!..» Не успели Барышев и Погорелов закончить разговор с часовым, как всем сразу пришлось залечь, — очевидно услышав разговор, немцы веером развернули по просеке пулеметную очередь... И, только вглядевшись в просвет за лесом. Барышев увидел снежные бугорки землянок и мелкий окоп, утонувший в длинном сугробе бруствера. Наши бойцы на пулеметный огонь врага не ответили. Жестом руки Погорелов приказал своей группе ползти к танку. Этот добротный немецкий танк перевалился было через нашу оборонительную линию, успел войти в лес, но тут же у опушки закончил свой боевой путь.

Заметив подползающих к танку людей, немцы зачастили из пулемета так, что, зарывшись в снегу, наши вынуждены были лежать. Затем, выбирая секунды между очередями, прислушиваясь к энергичной, затеявшейся с двух сторон ружейно-автоматной перестрелке, наши, все пятеро, поползли от сугроба к сугробу и от сосны к сосне, подобрались к танку вплотную и залегли за ним. Правым бортом он был обращен в нашу сторону, и боковой люк у него был открыт.

Улучив мгновенье, Погорелов и Барышев первыми вскочили на гусеницу. Пролезли в люк. Немцы сразу же осыпали танк пулеметным огнем. Почти одновременно впереди танка одна за другой грохнули три мины. Погорелов показался в люке, махнул рукой. Валя Николаева и Беляев до следую щего минометного залпа успели забраться в танк, а старшина Скачков залег между гусеницами, под машиной.

Внутри танка оказался хаос, учиненный разорвавшимися там гранатами- Рычаги управления были выломаны, вся система управления нарушена. От немецкого экипажа, перебитого и выброшенного из танка (трупы валялись тут же, поблизости от машины), остались только льдистые пятна крови...

Убедившись, что пятеро подобравшихся к танку людей неуязвимы, немцы прекратили минометный и пулеметный огонь. Барышев взглянул на часы — стрелки показывали ровно полдень. Теперь можно было приступать к делу. Старшина Скачков тоже забрался в танк и выложил из своего заплечного мешка собранные накануне в разбитой, такой же по типу машине инструменты. Пересмотрели все, перебрали рваные тяги, убедились, что в системе охлаждения антифриз, а не вода и потому радиатор цел. Валя помогла выгрузить из танка все, что было признано ненужным.

И тогда начался ремонт.

Он длился много часов подряд. Вместо тяг приспособили толстую проволоку, обрывки троса, — вчерашнее изучение разбитого танка помогло всем. Поврежденную осколками систему питания удалось залатать кусочками меди от распрямленных гильз. Просмотрели все электрооборудование, исправили порванную проводку, перепробовали все клапаны, стартер, подвинтили помпу. Пулеметов в танке не оказалось, но сейчас это и не имело значения. — важно было завести танк и угнать его из зоны обстрела. Вместо ключа зажигания Барышев смастерил подходящий крючок из проволоки и жести. Накануне всего труднее было разобраться в схеме электрооборудования — осваивали по догадке, а теперь приобретенные знания пригодились. Послали Беляева и Скачкова к пехотинцам в окоп за горючим, те бегали к артиллеристам, часа через полтора приволокли несколько канистр, — опять был пулеметный обстрел, и опять все обошлось. Залили горючее в бак. Барышев решил попробовать запустить мотор, нажал на кнопку стартера, мотор хорошо завелся, и сразу же опять занялась стрельба, пули цокали по броне. Барышев быстро осмотрел пушку. — она была с электрозапалом, который не работал и без которого выстрела дать нельзя. Разбираться в электрозапале и исправлять его тут было некогда — немцы открыли огонь и из минометов. Барышев и Погорелов зарядили пушку осколочным, повернули башню в сторону немцев, навели и, схватив кусок проволоки, присоединив один ее конец к щитку механика-водителя, другой конец примкнули напрямую к конечному контакту электрозапала пушки.

Раздался выстрел. За ним дали второй выстрел. Третий. Пулеметная и минометная стрельба прекратилась. Можно было выводить машину, но вокруг оказалось минное моле. В полосах вытаявшего под мартовским солнцем снега противотанковые мины там и здесь были заметны. Но другие могли быть и не видны. Особенно следовало опасаться снежных сугробов и крупных подушек мха. Все переглянулись. Барышев глазами спросил Беляева: «Ну как?» Беляев, сжав губы, мотнул головой утвердительно. Барышев махнул рукой: «Давай!»

Беляев развернул машину — она слушается! Тогда смело и уверенно, но очень осторожно Беляев повел танк через минное поле, пропуская одни мины между гусеницами, другие обходя впритирочку, оставляя в стороне третьи. Они не были расположены, как полагается, в шахматном порядке, а раскиданы как придется. Это дало возможность Беляеву маневрировать. Мелкие, противопехотные мины под гусеницами потрескивали, как хлопушки, — такие танку нанести вред не могли. Вокруг валялись трупы немцев, и Беляев повел танк по трупам. Испытывая неприятное ощущение. Беляев мучительно морщился, но это был единственный способ уменьшить риск нарваться на мину, потому что раненый, умирающий человек, заметив, что упал на мину, вряд ли станет рассуждать о том, что эта мина именно противотанковая и, значит, под его малой тяжестью не должна взорваться... Нет, конечно — и, теряя сознание, он постарается сползти с нее!.. Впрочем, танк мог и наехать на мину, и она под его гусеницами непременно взорвалась бы, но... дело случая, — обошлось!

До начала 1943 года оба этих подразделения активно участвовали в позиционных боях, поддерживая артиллерийским и пулеметным огнем нашу пехоту. Дальнейшая их судьба не установлена, но скорее всего их расформировали.

К осени 1943 года в составе 33-й армии Западного фронта имелась 213-я танковая бригада, имевшая на 10 ноября 1943 года четыре Т-34. 11 PzKpfw IV, 35 PzKpfw III. 13 ноября 1943 года 213-я танковая бригада и 1495-й   самоходно-артиллерийский   полк (САП) — 13 СУ-76 получили задачу прорвать оборону противника в районе Волколаково — хутор Козьянский.и в дальнейшем наступать на Савищево.

На рассвете 14 ноября десять танков бригады при поддержке мотострелкового батальона пыталась форсировать р.Россосенка. При подходе к переправе на минах подорвались один PzKpfw III и один PzKpfw IV.

Интенсивным огнем советской артиллерии немецкие огневые точки были подавлены и танки рванулись вперед. Но при прорыве проволочных заграждений бригада натолкнулась на сплошное минное поле, на котором сразу же подорвались четыре PzKpfw IV и два PzKpfw III. Боевой порядок был нарушен, но несмотря на это, часть машин сумела проскочить минное поле и устремилась вглубь немецкой обороны.

В результате стремительного наступления прорвавшихся трофеейных танков, пехоте 42-й стрелковой дивизии удалось занять вторую и третью траншеи противника и отразить его контратаки.

Из-за больших потерь в танках (11 PzKpfw IV, 13 PzKpfw III и три Т-34 все, в основном, подорвались на минах), в 17.00 бригада была выведена на восточный берег р.Россосенка для ремонта и восстановления материальной части.

С 16 ноября танки бригады вместе с 1495-й САП находились в боевых порядках Пехоты и отражали частые контратаки противника.

Наиболее полная информация присутствует по Северо-Кавказскому (Закавказскому) фронту, где в течение октября — ноября 1942 года советские войска нанесли поражение 13-й немецкой танковой дивизии, Частично захватив ее материальную часть. Данная ситуация к началу 1943 года позволнлд сформировать несколько танковых частей на трофейной технике. 175-й отдельный танковый батальон имел три САУ StuG III. 151-я танковая бригада 24 марта 1943 года получила 2-й батальон, полностью оснащенный трофейными танками: три PzKpfw IV, пять PzKptw III и один PzKpfw II. Вместе с бригадой батальон участвовал в боевых действиях в составе 37-й армии. На том же  участке сражался  266-й  отдельный  танковый оатальон, имевший, кроме советских, четыре танка PzKpfw III.

В 56-й армии Северо-Кавказского фронта сражались 62-й и 75-й отдельные танковые батальоны, также имевшие на вооружении трофейные машины.

6 мая 1943 года 62-й ОТБ. имея три Т-34, два PzKpfw III. один PzKpfw IV и пятнадцать МК III «Вале!ггайн»вместе со 110-м стрелковым полком 322-й стрелковой дивизии атаконал противника в районе высоты 141.9 и поселка Нижний Баканский. Несмотря на сильный артиллерийский огонь и бомбардировки противника (по советским войскам был нанесен авиаудар немецких самолетов), танкистам удалось обойти высоту с флангов и принудить немцев к отходу. Потери батальона составили три «Валсетайна» (два — подбиты, один подорвался на минах).

На этом участке 62-й ОТВ вел бои до 20 мая 1943 года, после чего убыл в резерв Северо-Кавказского фронта.

75-й отдельный танковый батальон (пять МК III, два PzKpfw IV и два PzKptw III) прибыл в состав 56 армии 20 мая 1943 года и был оперативно подчинен командиру 3-го стрелкового корпуса. В течение месяца танкисты вели бои местного значения совместно с 45-м стрелковым полком 83-й стрелковой дивизии. Только за первую неделю боев 75-й ОТБ потерял один PzKpfw IV, два PzKptw III (подорвались на минах). Батальон уничтожил два пулемета, два противотанковых орудия, два противотанковых ружья. Четыре дзота, пять минометов, 65 солдат и офицеров противника.

В июле 1943 года в состав Северо-Кавказского фронта прибыл 244-й танковый полк (16 М13 средних, два МЗ легких, девять PzKpfw III и четыре PzKpfw IV). 20 июля полк участвовал в боях за ст. Крымская совместно с 306-м гвардейским стрелковым полком 109-й гвардейской стрелковой дивизии. Причем, трофейные танки шли во втором эшелоне, поддерживая наступление артиллерийским огнем. В результате атаки сгорело шесть МЗ средних, а два МЗ средних и один МЗ легкий были подбиты. Советским войскам все же удалось взять станцию, уничтожив четыре дзота, 12 огневых точек и до 100 солдат. Но уже в августе полк из-за больших потерь в материальной части был выведен в тыл.

После окружения и разгрома 6-й немецкой армии под Сталинградом, в руки Красной Армии попало значительное количество бронетанковой техники. Часть ее была восстановлена и использована в последующих боях. Так, на восстановленном заводе № 264 в Сталинграде с июня по декабрь 1943 года было отремонтировано 83 немецких танка PzKpfw III и PzKpfw IV.

В течение 1943 года, в ходе наступления Красной Армии, трофейные машины участвовали и в боях за крупные населенные пункты. Так, в феврале 1943 года, в боях на подступах к городу Каменск-Шахтинский в Донбассе, 169-я танковая бригада захватила пять исправных вражеских танков. Из них была сформирована разведывательная группа под командованием младшего лейтенанта Ирикова. 13 февраля группа проникла в город. Немцы, приняв ганки за свои, беспрепятственно пропустили их. Пользуясь этим, группа Ирикова уничтожила восемь орудий, 15 танков и до 150 гитлеровцев. В результате, город был взят 333-й стрелковой дивизией практически без потерь.

28 августа 1943 года частям 44-й армии была придана отдельная рота трофейных танков в составе грех PzKpfw IV тринадцати PzKpfw III, одного МЗ «Генерал Стюарт» и одного МЗ «Генерал Ли». 29-30 августа рота совместно с 130-й стрелковой дивизией овладела поселком Вареночка и городом Таганрог. В результате боя танкисты уничтожили десять автомашин, пять огневых точек. 450 солдат и офицеров, захватили семь автомашин, три ремонтных летучки, два трактора, три склада, 23 пулемета и 250 пленных. Свои потери: пять подбитых PzKpfw III из них один сгорел), три подорвавшихся на минах PzKpfw III, семь человек убитыми и 13 ранеными.

Кроме немецких танков, советским войскам доставались машины их союзников. Так, в августе 1944 года в районе Станислава части 18-й армии 4-го Украинского фронта разгромили 2-ю танковую дивизию венгров, захватив при этом много различной техники. Готовясь к предстоящим боям в Карпатах, командование армии решило использовать доставшиеся трофеи. 9 сентября 1944 года приказом № 0352 по войскам 18-й армии, был сформирован «Отдельный армейский батальон трофейных танков»:

«В результате проведенной операции танковый парк армии обогатился трофейными машинами, требующими восстановления армейскими ремонтными средствами. Ремонт боевых машин, в основном, закончен, танки готовы вступить в строй.

Приказываю:

I. Командующему бронетанковыми и механизированными войсками 18-й армии гв.нолковнику Серову сформировать отдельный армейский батальон трофейных танков (на 32 машины).

2.Батальон содержать:

а) офицерский состав (40 человек) — за счет резерва офицерского состава армии;

б) сержантский (138 человек) и рядовой (28 человек) состав — за счет 239-го армейскою запасного стрелкового полка.

Зачислить батальон на все виды довольствия.

3. Гв. полковнику Серову организовать в батальоне боевую учебу с учетом подготовки к боевым действиям в горной местности.

Командующий войсками 18-й армии генерал-лейтенант Журавлев.

Начальник штаба генерал-майор Брилев.

Член Военного совета генерал-майор Коло нии».

Согласно утвержденного временного штата, батальон состоял из трех рот (по три взвода в каждой), взвода технического обслуживания, хозяйственного отделения и пункта медицинской помощи. Кроме танков, батальону придавались одна легковая машина, два мотоцикла, пятнадцать грузовиков, ремонтная летучка и две автоцистерны. К сожалению, не удалось установить фамилию командира батальона. Известно только, что заместителем командира был капитан Р.Коваль, а политруком — капитан И.Касаев.

Небезынтересно привести выдержки из «Доклада об использовании трофейных танков в условиях горно-лесистой местности» (доклад датирован 11 ноября 1944 года и подписан начальником штаба бронетанковых и механизированных войск 18-й армии гвардии подполковником Воронным):

«Туран» I и II относятся к типу средних танков с двигателем в 260 л.с, в работе бесперебоен. Для нормальной работы в движении необходим прогрев двигателя на месте 15-20 минут в холодный период. 40-мм и 75-мм пушки аналогичны по устройству и безотказны в работе, с большой точностью стрельбы. Пулеметы по устройству сложны, но работают хорошо. Имелись случаи задержек в работе вследствие неполной освоенности экипажами. Ходовая часть по типу Т-26, вынослива. Управление при поворотах рычагами, торможение сжатым воздухом, коробка перемены передач пневматическая, переключается сжатым воздухом. Для замены КПП необхонимо ее вытаскивать вместе с мотором, что усложняет ремонт. Управление танком в движении легкое, но большой радиус поворота снижает маневренность.

«Толди» I и II относятся к типу легких с двигателем «Ганс» 155 л.с. Вооружены 20-мм или 40-мм пушками и одним пулеметом. Танки быстроходны, легко управляемы. Поворот осуществляется рулевым колесом по типу танков БТ (при снятых гусеницах).

СУ «Зриньи» имеет на вооружении 105-мм гаубицу. Боевое отделение закрытое, по габаритам — малое. Машина быстроходная, чем обеспечивается малая уязвимость в бою.

«Нимрод» имеет 40-мм пятизарядную автоматическую пушку. СУ имеет очень хорошие боевые качества, используется для борьбы с танками и зенитными целями.

Трофейные танки по боевым качествам наиболее пригодны для сопровождения пехоты, длч борьбы с танками малоэффективны. По своему техническому состоянию и габаритам в горах и по узким дорогам имеют хорошую проходимость.

Броня трофейных танков легко пробивается орудиями всех калибров. От 37-мм ПТО разрушение производится незначительное и танки подлежат восстановлению, а в остальных случаях попадание снарядов средних и больших калибров производят значительные разрушения, вплоть до полного выхода танка из строя. От попадания снаряда-ракеты из метательного аппарата (видимо, речь идет о «Фауст-патронах» - Прим. авт.) и других кумулятивных снарядов, танки загораются.

Личный состав 1-й танковой роты в течение месяца занимался изучением матчасти. боевых характеристик танков, вождением и боевой стрельбой. В результате хорошей подготовки водительского состава 1-я танковая рота совершила марши по труднопроходимым дорогам горно-лесистой местности, пройдя 800 километров с небольшим количеством отставших по техническим неисправностям машин.

Личный состав 2-й и 3-й танковых рот, прибывший из г. Горький, на третий день был посажен на танки без должной подготовки водительского состава из-за отсутствия времени на изучение матчасти и трофейных машин. В дальнейшем 2-я и 3-я роты имели гораздо больше технических неисправностей и отставших танков. Например, пять танков, оставленных в Гюлехово, до сих пор не прибыли в батальон (г.Ужгород). В боях от Нижне-Верецке до Ужгорода в основном действовали танки 1-й роты».

Впервые батальон был введен в бой 15 сентября. Ввиду ограниченной проходимости горних дорог, он использовался «группами но 3 — 4 машины как подвижное огневое средство в боевых порядках нехоты». Из-за отсутствия обходных путей, танки действовали колонной с дистанцией между собой 50- 200 м. тем самим подвергая себя фланговому огню. В отдельных случаях они использовались практически без пехотного прикрытия, имея до 10 человек десанта на 5 — 7 танков. Например, в районе ст. Оса, действуя без пехотной поддержки и не имея возможности обойти противника с флангов. танкисты два раза ходили в атаку, потеряв два танка потбитыми и один сгоревшим, но задачу выполнить не смогли. Только после прохождения горных переналов и выхода в Закарпатье, танки получили возможность для маневра, в результате чего сыграли большую помощь пехоте. Так, совместно с пехотой, они овладели  ....валова, а 26 октября 1944 года первыми ворвались в город Мукачево.

13 ноября 1944 года остатки батальона (13 танков) были переданы 5-й гвардейской танковой бригаде: «Во исполнение приказа командующего ВТ и MB 18-й армии принят батальон трофейных танков, сосредоточенный: на южной окраине Нижней Нзмецке — три танка и тылы батальона, четыре танка в Ужгороде (три не заводятся и один требует среднего ремонта) и шесть танков находятся в бою за Тарновце». К сожалению, разбивки танков по маркам нет. Известно только, что 14 ноября в бою участвовало пять «Туранов» и две «Зриньи», а 20 ноября — зри «Турана» и один «Толди».

Здесь следует отметить, что кроме венгерских танков, в составе 5-й гвардейской танковой бригады имелось два трофейных картштурма» (SluG 40). которые советские танкисты с успехом использовали с сентября 1944 тогда.

По состоянию на I января 1945 года в бригаде еще имелось три «Турана», один «Толди», одна САУ «Зриньи» и один «артштурм». Но вся эта техника требовала ремонта.

Судя но документам, в последний год войны трофейные танки использовалась Красной Армией значительно в меньших количествах, чем в 1942-1943 годах. Предпочтение отдавалось немецким САУ и бронетранспортерам. Причем, некоторые подразделения использовали трофейную технику довольно долго. Например, гвардии капитан М.Панин воевал на StuG 40 с марта 1943 года и до конца войны. Самым результативным стал для него 1944 год когда он командовал батареей StuG 40 в составе 1228-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка. Во время Корсунь.-Шевченковской операции он лично подбил из штурмового орудия четыре немецких ганка.

По его воспоминаниям, «все штурмовые орудия подразделения окрашивались летом в зелный, иногда зеленый с коричневым, а зимой — в белый. С зимней окраской никогда не старались особо — чем грязнее покрашено, тем лучше, но летом всегда красили тщательно, Пытались воевать с ненецким камуфляжем, просто рисуя звезды на бортах и лобовой броне машины, но случались эксцессы, когда получали снаряды от своих. Бортовые экраны многие выбрасывали за ненадобностью, да и мешались они изрядно. Правда, особенно в городах, от фаусников не было лучшего спасения. Все орудия батареи с 1944 года имели собственные имена: «Александр Невский». «Дмитрий Донской», «Александр Суворов» и «Михаил Кутузов», нанесенные на борта боевой рубки белой или красной краской. Помимо надписей, на бортах машин изображался гвардейский значок. На лобовой броне рисовалась большая красная звезда. Такая же звезда была и на крыше САУ — для авиации, но помогало мало и несколько раз крепко доставалось от своих «Илов».

Это была великолепная самоходочка. Удобные рабочие места, хорошие прицелы и приборы наблюдения, неприхотливость, но запас хода— маловат».

В ноябре 1943 года, в боях под Фастовом, 53-я гвардейская танковая бригада захватила 26 исправных немецких бронетранспортеров. Они были включены в состав мотострелкового батальона бригады, и часть из них использовалась вплоть до конца войны.

Кроме различных подразделений трофейных танков в советских частях имелись неучтенные единичные машины, используемые для охраны штабов и тыловых объектов. По воспоминаниям Р.Уланова, в январе 1944 года, после госпиталя, он попал в 26-ю отдельную роту охраны штаба 13-й армии:

«Там меня посадили на единственный в роте трофейный танк PzKpfw IV. Попробовав его на ходу и проехав несколько десятков километров, я мог оценить его ходовые качества и удобство управления. Они были хуже, чем у СУ-76 (до этого Р.Уланов был механиком-водителем на СУ-76 -    Прим. авт.)

Огромная семискоростная коробка передач, располагавшаяся справа от водителя, утомляла жаром, воем и непривычными запахами. Подвеска танка была жестче, чем у СУ-76. Шум и вибрация от мотора «Майбах» вызывала головную боль. Танк пожирал огромное количество бензина. Десятки ведер его нужно было заливать через неудобную воронку. Вернувшийся прежний механик стал настойчиво добиваться, чтобы его посалили на старое место. Против меня он стал плести интриги: дескать, Уланов ленив, много спит, машина грязная и вообще личность подозрительная. И добился своего. Место это было тепленькое: штабармии ближе двадцати километров к переднему краю не приближался, а в танке было не более пяти снарядов. И тогда меня пересадили на броневичок БА-64».

24 октября 1944 г. вышло распоряжение начальника ГБТУ КА Федоренко «об использовании исправных трофейных и устаревших легких танков для несения службы охранения при железноодорожных станциях, штабах фронтов и крупных населенных пунктах».

Пожалуй, последний всплеск активности в использовании трофейной бронетехники пришелся на март 1945 года, во время отражения немецкого контрудара в районе озера Балатон войсками 3-го Украинского фронта. Дело в том. что танковые части фронта понесли в предыдущих боях тяжелые потери и имели небольшое количество боеспособных боевых машин. А наносившая контрудар 6-я танковая армия СС. напротив, имела около тысячи танков и САУ.

Так, 7 марта для задержания немецкого наступления в районе Шарсентагот, из резерва 27-й армии были выдвинуты два отдельных самоходно-артиллерийских дивизиона без номеров, имевшие восемь «самоходных 150-мм пушек СУ-150» (САУ «Хуммель» - Прим. авт.) и шесть «самоходных 88-мм зенитных пушек СУ-88» (САУ «Насхорн» Прим. авт.). Эти подразделения вели бой до 9 марта, потеряв от огня немецких танков всю матчасть.

12 марта под Эньинг был введен в бой Сводный батальон трофейных танков, имев ший «четыре тяжелых, семь средних танков и два штурмовых орудия СУ-75». Однако еще до подхода немецких войск он был атакован с воздуха советскими штурмовиками, в результате чего две машины сгорели, а пять застряли, пытаясь выйти из-под огня. Поэтому эффективность боевых действий батальона была невысока.

Кроме этих подразделений, в боях иод Балатоном трофейная матчасть имелась в составе 366-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка (на 16 марта 1945 года— 12 трофейных САУ и две «Пантеры»), 1506-го самоходно-артиллерийско-го полка подполковника   Рогачева  (на   10  Марта 1945 года — 12 СУ-76, 6 трофейных СУ-75 и одна СУ-105 «Веспе»), а также в небольших количествах (1-3 машины) в ряде других подразделений. Кроме того, для создания минных полей на танкоопасных направлениях непосредственно в ходе боев, Советскими саперами активно использовались трофейные бронетранспортеры.

После окончания войны с Германией отдельные командиры не пожелали расстаться «со своим боевым конем» и убыли с германскими танками воевать против Японии. Так, в составе Забайкальского фронта в авгycre 1945 года числилось 2 немецких танка: один PzKpfw II и один PzKpfw III.